Одоевский В. Ф.
…Как доказывают оставшиеся после него (А. С. Пушкина) огромные, к несчастью лишь приуготовительные труды, ни одно из таинств науки им не было забыто, и, счастливец! Он умел освещать эту обширную массу познаний своим поэтическим ясновидением!
Истинное призвание остановить трудно, оно прорвется через все препятствия; много ли было великих людей, изобретателей, художников, которые бы родились на розах? Всякому пришлось бороться и с людским равнодушием, и с занятиями, ему несвойственными.
Замечательно и то, что аэростат, локомотивы, все роды машин, независимо от прямой пользы, ими приносимой в их осуществлении, действуют на просвещение людей самим своим происхождением, ибо, во 1-ых, требуют от производителей и ремесленников приготовительных познаний и, во 2-ых, требуют такой гимнастики для разумения, каковой вовсе не нужно для лопаты и лома.
Наука выросла в борьбе, и даже посредством борьбы. Разветвление идет — как разветвление растений… Я не буду вспоминать о борьбе, которую должны были вынести Дженнер, Уатт, Фултон и другие великие подвижники человечества, не буду вспоминать о том, что систему Линнея, как ныне Дарвина, обвиняли в безнравственности!..
Мысль, которую я посеял сегодня, взойдет завтра, через год, через тысячу лет; я привел в колебание одну струну, она не исчезает, но отзовется в других струнах…
Наука, кажется, еще далеко не дошла до… успеха; конечно! Но что же из этого следует? Единственно то, что мы еще не кончили нашего урока на земле, что еще не следует нам покидать указку… словом, что недовольно, недовольно!
«Опытные наблюдения, точные науки убивают поэзию…» Какая страшная закостенелость в этих ребяческих возгласах!.. И вы не заметили еще, что наукой раздвинулось поприще фантазии, что материал поэзии приумножился таким богатством, какое не могло никогда войти и в голову Юпитера, хотя в ней сидела сама Минерва.
- Ижицу прописатьВ наши дни уже не грозят «прописать ижицу». Нет смысла грозить ею нерадивым ученикам по двум причинам: во-первых, никто теперь не помнит, какой вид имела эта буква, последняя в старом русском алфавите; во-вторых, ребят давно перестали пороть плетками. Дело в том, что «ижица» выглядела, как римское «пять» (V), и чем-то немного напоминала перевернутый кнут. «Прописать...