Бор
Эйнштейн сумел перестроить и обобщить все здание классической физики и тем самым придать картине мира единство, превосходящее все, что молено было ожидать.
Паули… со своим острокритическим и неустанно ищущим умом стал для нашей группы истинным источником воодушевления. Особенно нравилось всем нам его интеллектуальное благородство, проявляющееся с прямотой и юмором как в научных дискуссиях, так и в простых человеческих взаимоотношениях.
Безграничный энтузиазм и неутомимое дерзание Ре-зерфорда вели его от открытия к открытию.
У нас вызвало огромное восхищение то обстоятельство, что двадцатитрехлетний Гейзенберг нашел, как одним ударом можно достигнуть цели.
…Для Эренфеста характерен острый критический подход наряду с дружеской поддержкой любого, даже самого скромного успеха…
Эйнштейн был не только гений, он был еще и прекрасный, очень добрый человек. …Он был готов в любой момент помочь людям, какие бы трудности ни вставали на их пути, и для него, на себе испытавшего все зло расовых предрассудков, достижение взаимопонимания между нациями было задачей «первостепенной важности.
Можно быть неправым, но нельзя быть невежливым.
…Вот что, пожалуй, всегда было характерно. Мы не боялись показать молодому человеку, что мы сами глупы. Мы никогда не воздерживались от заострения разногласий и противоречий.
…Самым лучшим было бы, если бы мы занимались чисто научными исследованиями, не имеющими никакой иной цели, кроме как расширение границ нашего понимания природы, частью которой являемся мы сами. Будем надеяться, что наука, которая веками оставалась символом прогресса, достигаемого объединенными усилиями людей, сможет внести решающий вклад в гармоническое развитие отношений между всеми народами…
- В чужой монастырь со своим уставом (не суйся)Опять мы переносимся в прошлое. До революции на Руси было несметное множество монастырей. Каждый из них управлялся по своим особым правилам, и крепко держался за них. Это и были монастырские «уставы». Плохо приходилось тому чернецу (монаху), который, привыкнув, скажем, к «печерскому» обычаю, переходил в Соловецкий монастырь: тамошний начальник – игумен – всегда мог допечь его...