Карлейль
Томас Карлейль (1795—1881) — английский публицист, историк и философ. Выдвинул концепцию «культа героев», которые, по его мнению, являются единственными творцами истории.
Опыт, во всяком случае, берет большую плату за учение, но и учит он лучше всех учителей.
Самое страшное неверие — это неверие в себя.
Самое неприятное чувство — это чувство собственного бессилия.
Первая обязанность человека — преодолеть страх. Пока у человека трясутся поджилки, его действия останутся рабскими.
Насколько человек побеждает страх, настолько он — человек.
Если вы желаете удержать человека от какого-нибудь поступка, заставьте его разговориться на эту тему: чем больше люди говорят, тем меньше у них склонности делать.
С помощью цифр доказать можно все что угодно.
Слепой может объехать весь мир и ничего не заметить.
Любая реформа, кроме моральной, бесполезна.
Писатель — тот же священнослужитель.
Гениальность — это прежде всего выдающаяся способность быть за все в ответе.
Счастлив тот народ, чьи анналы отсутствуют в исторических книгах.
Тяготы способны перенести сотни людей, благополучие — лишь единицы.
Человек не может быть неисправимо плохим, если он хотя бы раз от души смеялся.
Не будьте рабом слов.
Я и не претендую на постижение вселенной — она во много раз больше, чем я…
Людям следует быть скромнее.
Наличные — не единственная связь человека с человеком.
История мира — это биография великих людей.
Экономика — наука зловещая…
Нет между людьми закона более нравственного, чем закон власти и подчинения.
История — это квинтэссенция сплетни.
Человек только и живет надеждой; надежда, по сути, его единственная собственность.
Новая точка зрения всегда оказывается в меньшинстве…
Настоящее — это суммарно взятое прошлое.
Главный орган человеческого тела, незыблемая основа, на которой держится душа, это кошелек.
Молчание глубоко, как Вечность; разговоры мелки, как Время.
Глупость и хорошее пищеварение — незаменимые качества для борьбы с лишениями.
Благословен тот, кто нашел свое дело в жизни; большего нам не дано.
Золотой дождь размывает все границы.
Речь — удел человека; молчание — удел Бога; но и зверя, и смерти… А потому мы должны постигнуть оба искусства.
Самая большая вина — не сознавать свою вину.
Нет более печального доказательства ничтожности человека, чем неверие в великих людей.
Правильно во всех отношениях сказано: всякого человека судят по вере его. И по неверию.
Из всех прав самое неопровержимое — это право умного (силой ли, уговорами ли) вести за собой дурака.
Если человек знает меру, он знает все.
Сентиментальные люди — самые бессмысленные из смертных…
Всякое величие бессознательно — в противном случае оно стоит малого или не стоит ничего.
Природа не терпит лжи.
Самый несчастный человек — это тот, для кого в мире не нашлось работы.
Благочестие и кислая мина — вещи разные.
На нашем лучезарном небосклоне всегда сыщется темное пятно — и это наша собственная тень.
Никто не знает, как поступит Толпа, тем более — она сама.
Все обездоленные должны уяснить себе только одно: быть обездоленным глупо.
Двое-трое — это уже Общество. Один станет Богом, другой — дьяволом, один будет вещать с кафедры, другой — болтаться под перекладиной.
Если бы Иисус Христос явился сегодня, никто бы не стал его распинать. Его бы пригласили к обеду, выслушали и от души посмеялись.
Наше предназначение не в том, чтобы пытаться ясно разглядеть то, что удалено от нас и скрыто в тумане, но в том, чтобы трудиться над тем, что у нас под рукой.
Я не верю в коллективную мудрость невежественных индивидуумов.
- Аника-воинЕсть русская поговорка: «Аника-воин сидит да воет». Имя «Аник а» избрано для этой насмешливой пословицы неспроста: по-гречески «а» — отрицание «не», «ника» (ника)- «победа». Наверно, именно поэтому про «воина Анику» и была сложена сказка, в которой он хвастается, что не боится смерти, а когда она вдруг появляется перед ним, начинает трусить и умолять о прощении....