Лессинг
Готхольд Эфраим Лессинг (1729—1781) — немецкий драматург, теоретик искусства и литературный критик Просвещения, основоположник немецкой классической литературы.
Ни один народ в мире не одарен какой-либо способностью преимущественно перед другими.
Люди не всегда бывают тем, чем кажутся.
Мир житейский — это часы, гири которых — деньги, а маятник — женщина.
Судьба подчас чересчур уж сильно замахивается, когда хочет легонько стукнуть нас. Казалось, она вот-вот нас раздавит, а на самом-то деле она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.
Хорошее и даже самое лучшее быстро приедается, если оно становится повседневным.
Ожидание радости тоже есть радость.
Радоваться в одиночку грустно.
Считать себя счастливее или несчастнее, чем на самом деле,— обычное заблуждение молодости.
Не может быть великим то, что не правдиво.
Подобно тому как комплимент бывает редко без лжи, так и грубость редко бывает без известной доли правды.
Уж лучше терпеть несправедливость, чем ее совершать.
Самый медлительный человек, если он только не теряет из виду цели, идет быстрее, чем тот, кто блуждает бесцельно.
Если б люди всегда думали об исходе своих предприятий, они бы ничего не предпринимали.
Горячая лошадь вместе со всадником может сломать себе шею как раз на той тропинке, по которой осторожный осел идет не спотыкаясь.
Спорьте, заблуждайтесь, ошибайтесь, но, ради бога, размышляйте, и хотя криво, да сами.
Самое меньшее благо в жизни — это богатство; самое большое — мудрость.
Кто при известных обстоятельствах не лишается ума, тот не имел чего лишиться.
Кто из людей премудрым
Не мнит себя?
Стыдливость может быть уместна везде, только не в деле признания своих ошибок.
Если глупец и подаст невзначай хороший совет, то выполнить его следует умному человеку.
Разговаривая, редко высказывают качества, которыми обладают, скорее выдают те, которых недостает.
Разве смеяться — дурно? И разве нельзя смеяться, сохраняя полную серьезность?.. Смех лучше сохраняет нам разум, нежели досада и огорчения.
Суеверия, в которых мы выросли, не теряют своей власти над нами даже и тогда, когда мы познали их.
Набожным восторгам предаваться
Безмерно легче, чем творить добро.
Знай, слабый человек, хоть он подчас
Того и сам не ведает, охотно
В восторженном безделье пребывает,
Чтоб только добрых дел не совершать.
Самый отъявленный злодей старается извинить себя и уговорить, что совершенное им преступление не особенно существенно и обусловлено необходимостью.
Птицу можно поймать. Но можно ли сделать, чтобы клетка была ей приятнее вольного воздуха?
Не все те свободны, кто смеется над своими цепями.
Плохо, если царь
Орел средь падали, но ежель он
Сам падаль средь орлов — пиши пропало!
Красота души придает прелесть даже невзрачному телу, точно так же, как безобразие души кладет на самое великолепное сложение и на прекраснейшие члены тела какой-то особый отпечаток, который возбуждает в нас необъяснимое отвращение.
Очарование — это красота в движении.
Когда мы прекрасны, мы прекраснее всего без нарядов.
Воображение… сообразуется с нашими деяниями, и если эти деяния отвечают тому, что мы зовем нашим долгом, нашей добродетелью, то воображение лишь приумножает для нас покой и радость.
Злые люди всегда ищут местечко потемнее, уже потому, что они злые. Но что толку, если они и скроются от всего света? Совесть-то поважнее целого света, обвиняющего нас.
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.
Герой — это муж, знающий, что есть блага, которые дороже жизни; муж, посвятивший свою жизнь служению государству, себя одного — служению многим.
Люди, сознающие, что и они блуждали по запретным тропам, не могут быть слишком строги. Да и не должны. Важны ведь не преграды, которые добродетель воздвигает перед любовью, важно уметь прощать человеческую слабость тем, кто оставил позади эти преграды, и разумно судить о вытекающих отсюда последствиях.
Если тебе придется услышать о чьей-либо чудовищной неблагодарности, разберись сперва как следует во всех обстоятельствах этого дела, а потом уж решай, заслужил ли тот человек такой позорный упрек. Истинные благодетели редко когда упрекнут кого-нибудь в неблагодарности, и даже — хочется верить, к чести людей,— никогда. А благодетели с мелкими своекорыстными намерениями пусть винят себя сами, что вместо признательности пожинают неблагодарность.
Исполнять обязанности дружбы несколько потрудней, чем восхищаться ею.
Кто ищет друзей, достоин того, чтобы их найти; у кого нет друзей, тот никогда их и не искал.
Одна женщина никогда не признает прелесть другой.
Природа намеревалась сделать женщину вершиной творения, но ошиблась глиной и выбрала слишком мягкую.
В некоторых случаях женщина намного проницательнее сотни мужчин.
Непростительная гордость — не хотеть быть обязанным любимому человеку своим счастьем.
Равенство — самая прочная основа любви.
Ничтожна та любовь, что не страшится навлечь презрение на любимую.
Любить надо бескорыстно.
Ничто не придает столько выражения и жизни, как жесты, движения рук, особенно при душевных волнениях; без жестов самое кривое лицо маловыразительно.
Переполненное сердце не может взвешивать слова.
Подпасть пороку по неведению — одно, знать его и тем не менее в нем погрязнуть — совсем другое.
Художники пишут глазами любви, и только глазам любви следует судить их.
Высшая похвала художнику — это когда перед его произведением забываешь о похвалах.
Яд, который не действует сразу, не становится менее опасным.
- Извини, кума, больше потчевать нечемПо странной прихоти русского языка ключевая фраза сказки «Лиса и журавль» ставши крылатым выражением, несколько изменила свой смысл, сохранив лишь скрытую издёвку, вложенную в эти слова. Смысл её таков: «Ты же знал, что иначе всё кончится и не могло, так чему теперь удивляться? Ты этого хотел, Жорж Данден!» Извини, кума, больше потчевать нечемDownload.