Писатели – убийцы!
«Так не бывает!» – нет худшего приговора писателю и его творению. Если читатель не поверил писателю, значит, книга не удалась. Кто-то не согласится. Ведь любое литературное произведение, даже классическое, – это в первую очередь плод фантазии художника.
Придумал же Распе нелепые и смешные истории про барона-выдумщика. А читатель не восклицает: «Так не бывает!» Но ведь не поверил же он, в самом деле, что можно путешествовать на ядре или на половине коня? Нет, конечно. Но тут случай другой: истории про Мюнхгаузена писалась, чтобы развлечь пассажиров таких медленных во время Распе поездов! И читались эти истории с той же целью – развлечься. Так сказать, полное совпадение ожиданий писателя и читателя. Но коль скоро автор позиционирует свое произведение как серьезную литературу, то и читатель будет другой, и его ожидания – иные. Чтоб читателя «зацепило», должен сработать эффект «узнавания».
Правду жизни должен угадать читатель в вымышленной истории. А иначе приговор – «Так не бывает!» И это условие обязательное для всех жанров и направлений – от реализма до сюрреализма. Довольно большое предисловие, но без него никак не подойти к теме о писателях-убийцах. Вероятно, вы решили, что в заголовке статьи так громко названы многочисленные современные авторы литературного «мыла» – текстов (специально не использовано слово «произведение») с претензией на философский смысл, новаторство формы и т.д. и т.п. А ведь все гениальное – просто! Так вот, эти, с позволения сказать, авторы, может, и убийцы – времени, здравого смысла… Но точно не писатели. Писатели-убийцы – это… Пушкин, Толстой, Тургенев, Айтматов.
А жертвы – Ленский, Болконский, Базаров, Авдий. Шекспир Гамлета убил, но там законы жанра требуют. А Болконского за что? Все дело в художественной правде, без которой нет литературы. Вот читатели наивно полагают, что писатель волен управлять, как захочет, своим героем. А писатель, если он писатель, понимает, что уже с момента рождения герой начинает жить, подчиняясь не литературному родителю, а логике своего характера. Вот эта логика и привела бы Андрея Болконского в декабре 25-го на Сенатскую площадь.
Мог Толстой с его «непротивлением злу насилием» допустить это! Не мог! Но и заставить Андрея поступить по-другому. И Андрей получился бы другой, и читатель бы не поверил! Вот и пришлось смертельно ранить упрямого героя… С другими жертвами писательского произвола теперь уважаемый читатель разберется и сам. И пусть лучше побольше будет книг, в которых героев убивают ради правды жизни, чем тех, в которых убивают правду жизни ради счастливой развязки для героя.
Ну а когда вас интересует качественный устный перевод — посетите сайт www.akmw.ru. ТАм вы найдете лучших переводчиков с отличными расценками на свои услуги.
- Аппетит приходит во время едыСчитается, что замечательная фраза пришла в наш язык из романа Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Среди разговоров в подпитии кем-то из пирующих была брошена фраза: «Аппетит приходит во время еды», как сказал Анже Манский; жажда проходит во время пития». Жером д’Анже епископ Манский был современником Рабле и, вероятно, большим любителем покушать. Hеизвестно, говорил ли он...