Ретик
Я, по божьей милости, стал свидетелем огромной работы мысли, которую предпринял мой крепкий духом Господин Учитель [Коперник]… Груз подобной работы так велик, что ее никто другой не мог бы поднять и в конце концов преодолеть. Я постиг, почему древние рассказывали, что Геркулес, сын самого Зевса, не доверял надолго своим плечам и переложил небесный свод снова на спину Атласа, который был к тому приучен долгими годами и потому, приняв груз, со свежими силами бодро понес его дальше.
Мой Господин Учитель (Коперник) самым тщательным образом сопоставлял наблюдения всех времен с его собственными и записывал в определенной последовательности. Они были у него всегда под руками. Когда он приходил к какому-либо определенному выводу, решался вводить новое положение в науку или принятую теорию, он обращался к своим записям и проверял свои выводы по ним, идя от древних наблюдений вниз, вплоть до своих собственных, и тщательно взвешивая, какой закон или вывод их объясняет всего полнее и лучше. Придя таким путем и с помощью Урании к определенному умозаключению, он затем сравнивал его с теорией древних и Птолемея. С величайшим тщанием проделав всю эту работу и лишь в том случае, если он находит, что по всей строгости астрономических законов нужно отказаться от прежних воззрений, он, по божьему велению, строит новую теорию, обосновывая ее математическими выкладками и строго геометрическим доказательством. После этого он исследует, как наблюдения древних и его собственные подходят к принятой им новой теории. И только после того, как проделана вся эта огромная работа, он предлагает астрономии свой новый закон.
…Мне часто приходит на ум изречение: «Не должен заниматься наукой тот, кто в природе своей не имеет чего-то чудесного…»
- Еще одно, последнее сказанье – и летопись окончена мояЭто довольно распространенное теперь выражение взято из исторической трагедии А.С.Пушкина «Борис Годунов». В сцене «Ночь. Келья в Чудовом монастыре» старец монах Пимен пишет при свете лампады и произносит монолог, начало которого и стало крылатым: Еще одно, последнее сказанье –И летопись окончена моя.Исполнен долг, завещанный от богаМне, грешному. Недаром многих летСвидетелем господь меня поставилИ книжному искусству...